Я знаю что ты вернешься

Я знаю что ты, вернешься ко мне.
Вернешься ко мне
Лишь бы это лето пролетело скорей
Пролетело скорей.

Я знаю что ты, вернешься ко мне.
Вернешься ко мне
Лишь бы это лето пролетело скорей
Пролетело скорей.(2х)

Представь, я катаюсь летом на гидроцикле.
Все вокруг веселяться,а я будто зациклен.
Или еду в машине, делаю музыку тише.
Вдруг ты мне позвонишь, а я не услышу.
Представь, я в студии для записи альбома.
В котором есть песня, про тебя по-любому.
Слышу рингтон смс,кидаюсь к телефону
Ха-ха, сообщение от Мегафона.
Мы оба пьём кофе, оба в Старбаксе.
Ты в Downtown New York,я на Арбате.
Мы с тобой скромные, многого не просим.
Лето будет шикарным,но еще лучше осень.
Только 90 дней и лишь одна проблема
Чтобы скорей пролетело, это лето.
Внутри меня эта сладкая боль.
На мне Adidas Originals,всё пахнет тобой. I know that you come back to me.
Come back to me
If only this summer has flown by quickly
Flew by quickly.

And inside me, this sweet pain.
On my Adidas Originals, and it smells like you.
Now I know that the dog feels when I’m in the studio.
I know more, I know that people feel.
I swear, I do not think that will record the song.
Where I will talk about how I want to be together.
But now I am sincere and pure
And eagerly studying the eyes contact list.
I look to see if your name in the Skype online.
I know when I’m not at home, my dog ​​barks.
I Slumdog Millionaire, you are my Latika.
Concrete heart became a little softer Look
Three months in New York, Sori.
I’ll wait for you in Moscow, and I was waiting for a tour.
I remember Sheremetyevo Terminal D /.
MMC with a smile, I’ll see you in September.

I know that you come back to me.
Come back to me
If only this summer has flown by quickly
Flew by quickly. (2)

Imagine I ride on the jet ski in the summer.
All around laughing, and I like obsessed.
Or food in the car, make music quieter.
Suddenly you call me, and I will not answer.
Imagine, I was in the studio to record an album.
In which there is a song about you in any way.
I hear the ringtone sms, I rush to the phone
Haha, a message from a megaphone.
We both drink coffee, both in Starbucks.
You’re in Downtown New York, I was on the Arbat.
We’re modest, many do not ask.
Summer is gorgeous, but even better fall.
Only 90 days with only one problem
To quickly flew this summer.
Inside me, this sweet pain.
On my Adidas Originals, everything smells like you.

Источник

Ты вернёшься

Ты вернёшься, я знаю б этом
Это будет зимой или летом.
Через год, или 5,
или 1000 лет…

Позвонишь или может, напишешь…
Позовёшь и конечно услышишь:
-Что так долго?
Я рад тебя видеть, привет!

Мы с тобой, просидим до рассвета
Говоря и про то, и про это
Но конкретно о чём, не скажу
Ведь это секрет )

Да, ты скоро вернёшься.
Немного ещё – и ты выйдешь.
Если лязгнет железо – то уже за спиной.
Старый двор свой
и братьев подросших увидишь,
Постаревшую мать с молодой сединой.

Все друзья разлетелись, как птицы, по свету.
Все подруги семейные гнёздышки вьют.
Старый пёс не дождался.
И Барсик пропал прошлым летом.
У отца сдало сердце,
как крепость в осаде сдают.

Возвращайся скорее!
Впрягайся в дела и заботы,
Чтобы вместе вытягивать
всё тяжелеющий воз.
Без тебя всей семье.

Ты улетаешь в Париж.
А я на «скорой» в больницу.
Ты в самолёте. Спишь.
Мы не успели проститься.

Ленту времени скрутишь назад?
Сотрешь из памяти день?
Возведи сколько хочешь преград.
Ничего не вернёшь назад.

Навряд ли ты уже вернёшься,
Хотя об этом говоришь.
Мне о тебе напомнит солнце,
А ночью лунной – неба тишь.

Мне о тебе напомнит речка,
Где ивы плачут, как и я.
Любить тебя я буду вечно,
Сердечная любовь моя!

Мне обо всём напомнит небо
И Рыбы звёздные твои.
И где бы я на свете не был, –
Лишь о тебе мечты мои!

Тарас Тимошенко
19.07.2018

Тёплый вечер. Холодные звёзды.
Нежный сумрак наводит печаль.
Ты вернёшься, но будет поздно.
И чего-то немножечко жаль.

Чуда ждать я давно перестала,
Сплю ночами, и слёзы не лью.
Без тебя я немного устала.
Но пройдёт! Я уже не грущу.

Источник

Akmal — Вдоль дорог текст и клип песни

Akmal — Вдоль дорог
Посмотреть клип песни Akmal — Вдоль дорог можно на этой странице, очень многим он понравился и сама песня тоже, большинство пересматривают этот клип по несколько раз, поэтому предлагаем посмотреть ещё раз клип этой песни и написать ниже свой комментарий о нем. А если вы хотите выучить все слова песни Akmal — Вдоль дорог, то после видео будет опубликован полный текст песни. Чтобы не забыть слова этой песни рекомендуем сделать репост этой песни к себе на страницу в любую социальную сеть. Приятного просмотра!

Текст песни Akmal — Вдоль дорог

Я в твоих бездонных глазах
Вижу себя и наши отражения
Ты так хотела повернуть вспять
Время, что было мученьем

Я вдоль аллеи песни напевал
И ты с подругой меня обсуждала
Скажи, зачем тебе нужен болван
Когда вокруг других не мало

Знаешь, я помню
Твои слезы, ссоры по ночам
Я помню
Твой запах волос на мои плечах
И в пустой комнате
Я в отражение кричал
Оставь меня

Вдоль дорог
Я иду отчаянно
Наш диалог был случайным
И за любовь нашу не подерусь
Я к тебе никогда
Ни за что не вернусь

Вдоль дорог
Я иду отчаянно
Наш диалог был случайным
И за любовь нашу не подерусь
Я к тебе никогда
Ни за что не вернусь

Разве ты моя любовь
В моем черном худи?
Мы растворимся в небе
Прожигая минуты

Знаю, ты моя боль
Ведь только ты меня знаешь
Ты меня найдешь
А я тебя потеряю

Мой друг – это потолок
Ведь я вижу только его
Плюю в потолок
Другого не смог

Видит Бог, я не хочу
Чтобы тонули мы с тобою
Как бездомные
На пустых улицах

Знаешь, я помню
Твои слезы, ссоры по ночам
Я помню
Твой запах волос на мои плечах
И в пустой комнате
Я в отражение кричал
Оставь меня

Вдоль дорог
Я иду отчаянно
Наш диалог был случайным
И за любовь нашу не подерусь
Я к тебе никогда
Ни за что не вернусь

Вдоль дорог
Я иду отчаянно
Наш диалог был случайным
И за любовь нашу не подерусь
Я к тебе никогда
Ни за что не вернусь

Источник

«Я знаю — ты вернешься. »

Ва­дим НО­СОВ, ру­ко­во­ди­тель Де­пар­та­мен­та кор­по­ра­тив­ной пе­ча­ти и спе­ци­аль­ных про­грамм ФГУП «Поч­та Рос­сии».

Сам я ро­дом — из офи­цер­ской се­мьи, что во мно­гом оп­ре­де­ли­ло моё ми­ро­ощу­ще­ние. С дет­ст­ва за­пом­ни­лись мне сло­ва от­ца: «Глу­бо­кая ре­ка не шу­мит». Я ра­бо­таю на поч­те, а поч­та — это все­гда пись­ма. На­сто­я­щие, бу­маж­ные пись­ма — под­лин­ные про­из­ве­де­ния эпи­сто­ляр­но­го жа­н­ра.
О поч­те мы слы­ша­ли мно­гое, кто-то пред­став­ля­ет ра­бо­ту, свя­зан­ную с пись­ма­ми как де­я­тель­ность поч­ти ро­ман­ти­че­с­кую, кто-то ви­дит поч­та­ль­о­на как фи­гу­ру, от­прав­ля­ю­щу­ю­ся в про­шлое, вы­тес­ня­е­мую но­вей­ши­ми сред­ст­ва­ми ком­му­ни­ка­ции. Я же хо­чу ска­зать, что поч­та — это ис­кон­но па­т­ри­о­ти­че­с­кая струк­ту­ра. Один из её ос­но­ва­те­лей, бо­я­рин Ор­дин-На­що­кин, го­во­рил о том, что она слу­жит ве­ли­ко­му де­лу объ­е­ди­не­ния всех тер­ри­то­рий Рос­сии.
Но са­мым глав­ным для поч­ты, её су­тью и, ес­ли хо­ти­те, жиз­нен­ной энер­ги­ей, бы­ли и ос­та­ют­ся пись­ма. Вот уже де­сять лет для на­ших юных от­пра­ви­те­лей про­во­дит­ся ряд кон­кур­сов, один из них на­зы­ва­ет­ся «луч­ший урок пись­ма». Глав­ная за­да­ча та­ких ме­ро­при­я­тий — по­пы­тать­ся сквозь приз­му пись­мен­ных строк уви­деть, чем жи­вут се­го­дняш­ние ре­бя­та, как они мыс­лят, как стро­ят свои по­сла­ния, уви­деть то, что слож­но про­явить в каж­до­днев­ной су­е­те.
Не­о­жи­дан­но для нас са­мих, эти кон­кур­сы рас­цве­ли но­вы­ми те­ма­ми, к их про­ве­де­нию под­клю­чи­лось мно­же­ст­во но­вых лю­дей. Се­го­дня нам по­мо­га­ет проф­со­юз свя­зи­с­тов, Ми­ни­с­тер­ст­во об­ра­зо­ва­ния, мо­ло­дёж­ные ор­га­ни­за­ции, Го­су­дар­ст­вен­ная Ду­ма. Пред­се­да­те­лем жю­ри в про­шед­шем го­ду стал Вик­тор Ан­то­но­вич Са­дов­ни­чий — рек­тор МГУ. Еже­год­но мы по­лу­ча­ем око­ло ста двад­ца­ти ты­сяч пи­сем. При­хо­дит­ся вы­би­рать но­ми­на­ции. Ча­с­то их под­ска­зы­ва­ет вре­мя.
Од­на из но­ми­на­ций уже прак­ти­че­с­ки тра­ди­ци­он­но еже­год­но по­свя­ща­ет­ся ве­те­ра­нам вой­ны. Она на­зы­ва­ет­ся «Пись­ма в со­рок пер­вый год, ис­то­рии и ле­ген­ды мо­ей се­мьи» и, на­вер­ное, яв­ля­ет­ся са­мой по­пу­ляр­ной из всех. Кро­ме неё есть и дру­гие, мо­ло­дые лю­ди, на­при­мер, рас­ска­зы­ва­ют о том, как они уча­ст­ву­ют в жиз­ни стра­ны, как лю­бят и обе­ре­га­ют при­ро­ду, как учат­ся, кто их ок­ру­жа­ет. Но к те­ме Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной ре­бя­та от­но­сят­ся по-на­сто­я­ще­му тре­пет­но. Сто­ит за­ме­тить, что уча­ст­ни­кам кон­кур­са при­мер­но от вось­ми до пят­над­ца­ти лет. И быть мо­жет, ра­бо­та над та­ким пись­мом, над пись­мом на вой­ну поз­во­ля­ет им че­рез ис­то­рию се­мьи, че­рез ис­то­рию Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной за­гля­нуть в про­шлое и, по­лу­чив этот опыт, за­но­во осо­знать се­бя в на­сто­я­щем, мо­жет быть, пред­по­ло­жить ка­ким бу­дет бу­ду­щее или взгля­нуть на се­бя с иной точ­ки зре­ния. Я глу­бо­ко убеж­дён, что ес­ли бы на мно­гие ве­щи взрос­лые уме­ли смо­т­реть гла­за­ми де­тей, то из на­шей жиз­ни мо­мен­таль­но ис­чез бы це­лый ряд не­ле­пиц и ус­лов­но­с­тей.

В ре­зуль­та­те про­ве­де­ния кон­кур­са, в хо­де ко­то­ро­го вот уже де­сять лет ко­пит­ся пись­мен­ный ма­те­ри­ал, рож­да­ют­ся кни­ги. Од­на из них — «Знаю, ты вер­нёшь­ся. » вклю­чи­ла са­мые ин­те­рес­ные пись­ма за по­след­ние пять-семь лет. В ней есть од­но пись­мо, сов­сем ко­рот­кое. В нём все­го пять­де­сят шесть слов и пи­шет его не кто-ни­будь, а обыч­ный мос­ков­ский школь­ник пер­во­класс­ник. Я чи­тал его ве­че­ром и уди­вил­ся то­му, что в про­цес­се чте­ния буд­то бы ку­да-то про­ва­лил­ся. Тог­да мне по­ду­ма­лось, что, на­вер­ное, у на­ших школь­ни­ков есть ка­кая-то своя ма­ши­на вре­ме­ни, они уме­ют пе­ре­ме­щать­ся в про­ст­ран­ст­ве и в эпо­хах так бы­с­т­ро и по­рой их мы­ш­ле­ние та­кое об­раз­ное и силь­ное, что на­ив­ные, про­стые сло­ва бук­валь­но ута­с­ки­ва­ют за со­бой, и ты не­воль­но под­чи­ня­ешь­ся это­му маг­не­тиз­му.
Пись­мо зву­чит так: «Здрав­ст­вуй, до­ро­гой де­душ­ка Ни­ко­лай Ива­но­вич. В ок­тя­б­ре со­рок пер­во­го ты ушёл на фронт, а в де­ка­б­ре те­бя не ста­ло, по­это­му мно­гих со­бы­тий ты не ви­дел, но ты не огор­чай­ся, вой­ну мы вы­иг­ра­ли, на­ши взя­ли Бер­лин, по­это­му ты по­бе­ди­тель, а по­бе­ди­те­ли все­гда воз­вра­ща­ют­ся. Я те­бя очень жду, ма­ма ме­ня од­но­го уже от­пу­с­ка­ет в ма­га­зин. Твой прав­нук Са­шок».
Нам мно­го при­хо­дит­ся го­во­рить о чув­ст­ве па­т­ри­о­тиз­ма. Су­дя по пись­мам ре­бят, это чув­ст­во глу­бо­ко за­пря­та­но в их ду­шах. Мож­но бе­гать с фла­га­ми и гром­ко кри­чать, мож­но бить се­бя в грудь и про­из­во­дить мно­го шу­ма, но мне ка­жет­ся, рас­ту­щее по­ко­ле­ние очень тро­га­тель­но ощу­ща­ет сво­их пред­ков и со­при­ча­ст­ность с ис­то­ри­ей. Ког­да чи­та­ешь пись­ма, скла­ды­ва­ет­ся та­кое впе­чат­ле­ние, что пра­дед, не вер­нув­ший­ся с вой­ны ещё в про­шлом ве­ке, на­хо­дит­ся здесь ря­дом. Де­ти раз­го­ва­ри­ва­ют с ни­ми, жа­лу­ют­ся на ро­ди­те­лей, ко­то­рые по­рою их не по­ни­ма­ют, или же и во­все об­ра­ща­ют­ся с пря­мой ре­чью, на­по­до­бие: «зна­ешь, ес­ли бы я в тот мо­мент ока­зал­ся с то­бой в тан­ке, я бы был за­ря­жа­ю­щим, мы бы им да­ли!». Ме­ня по­ра­жа­ет это аб­со­лют­ное со­пря­же­ние се­бя с ис­то­ри­ей. В пись­мах нет по­каз­ной бра­ва­ды, это не квас­ной па­т­ри­о­тизм, это чув­ст­во идёт от серд­ца.
В на­сту­пив­шем го­ду мы обя­за­тель­но бу­дем про­дол­жать на­ча­тое. Поч­та Рос­сии объ­яв­ля­ет но­вые кон­кур­сы. Но те­ма­ти­ка Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной вой­ны ос­та­нет­ся гла­вен­ст­ву­ю­щей.

Дедушка, здравствуй!
Пи­шет те­бе твоя внуч­ка Ан­же­ла. Как твои де­ла, де­да, как здо­ро­вье? Де­душ­ка, я рань­ше не по­ни­ма­ла, по­че­му ты по­мо­га­ешь всем, кто об­ра­ща­ет­ся к те­бе. А не­дав­но ма­ма мне да­ла про­чи­тать твои пись­ма, ко­то­рые ты пи­сал с фрон­та. Для ме­ня это бы­ло на­сто­я­щим от­кры­ти­ем. До сих пор ты для ме­ня был ста­рень­кий, до­б­рый, род­ной че­ло­век. Чи­тая же твои пись­ма, я ви­де­ла пе­ред со­бой силь­но­го, кра­си­во­го, мо­ло­до­го че­ло­ве­ка, от­важ­но­го во­и­на!

Се­го­дня я сов­сем по-дру­го­му смо­т­рю на твои ме­да­ли и ор­де­на. И за каж­дой на­гра­дой ви­жу, как ты, ри­с­куя жиз­нью, шел в ата­ку, спа­сал ра­не­ных дру­зей, сам ле­жал ра­не­ный и не знал, при­дут за то­бой са­ни­та­ры или нет.
Де­душ­ка, до­ро­гой мой, я знаю те­перь, сколь­ко дру­зей ты по­те­рял, по­ни­маю, по­че­му ты пла­чешь 9 Мая, вспо­ми­ная тех, кто так и не вер­нул­ся с той вой­ны.
Я с боль­шим ин­те­ре­сом чи­таю кни­ги о вой­не, смо­т­рю филь­мы и на ме­с­те каж­до­го ге­роя пред­став­ляю те­бя и очень ра­ду­юсь, ес­ли этот ге­рой ос­та­ет­ся жи­вым и не­вре­ди­мым.
В од­ном из сво­их пи­сем ты на­пи­сал ба­буш­ке, что ес­ли вер­нешь­ся до­мой, то бу­дешь жить и за се­бя и за тех, кто ос­тал­ся на по­ле боя. Те­перь я не удив­ля­юсь, по­че­му ря­дом с то­бой все­гда на­хо­дят­ся лю­ди, ко­то­рым нуж­на по­мощь.
Спа­си­бо те­бе, де­да, за все. Я очень те­бя люб­лю и гор­жусь то­бой, бу­ду ста­рать­ся хоть не­мно­го быть по­хо­жей на те­бя.
Ско­ро мы при­едем к те­бе в гос­ти.

Твоя внуч­ка Ан­же­ла, 15 лет.

Ес­ли мы зна­ем вcе о вой­не, то от­ку­да ще­мя­щее чув­ст­во, ко­то­рое чув­ст­ву­ешь, ког­да зву­чит «Вста­вай, стра­на ог­ром­ная»? От­ку­да боль, от ко­то­рой ни­ку­да не деть­ся, ког­да из во­ро­ха пе­с­т­рых со­вре­мен­ных фо­то­гра­фий вы­гля­нет по­жел­тев­ший уго­лок во­ен­ной фо­то­кар­точ­ки, где, об­няв­шись, сто­ят по­гиб­шие тог­да и умер­шие сов­сем не­дав­но? И где гра­ни­ца, ко­то­рая раз­де­ля­ет наш мно­го­об­раз­ный и ди­на­мич­ный мир и мир, ос­тав­ший­ся там, с ва­ми? Нет, я ду­маю, что по­след­нее сло­во о той вой­не ещё не ска­за­но.
Вы­со­та че­ло­ве­че­с­ко­го по­дви­га оп­ре­де­ля­ет­ся си­лой люб­ви к Ро­ди­не. Чем силь­нее эта лю­бовь, тем не­по­сти­жи­мее из­ме­ре­ние по­дви­га, со­вер­ша­е­мо­го че­ло­ве­ком ра­ди От­чиз­ны.

Свет­ла­на Оки­на, 16 лет

В го­ро­де Ле­нин­гра­де жи­ла де­воч­ка Ли­да со сво­ей се­мь­ёй. Отец ушёл на фронт, Ли­да ос­та­лась с ма­те­рью и млад­шим бра­том. Ле­нин­град ок­ру­жен, в го­ро­де не хва­та­ло про­до­воль­ст­вия. Со вре­ме­нем это пе­ре­рос­ло в страш­ный го­лод, се­рь­ёз­но бо­ле­ли и уми­ра­ли ты­ся­чи лю­дей. Ли­да так же, как и мно­же­ст­во дру­гих, по­ки­ну­ла род­ной го­род. До­ро­га спа­се­ния, «до­ро­га жиз­ни» бы­ла од­на — Ла­дож­ское озе­ро. В этой до­ро­ге де­воч­ка по­те­ря­ла мать, умер и млад­ший брат Ли­ды. Не прав­да ли, мно­го ис­пы­та­ний для 7-лет­ней де­воч­ки? Ма­лень­кую «бло­кад­ни­цу» оп­ре­де­ли­ли в дет­ский дом г. Моск­вы. Там бы­ла сде­ла­на чёр­но-бе­лая фо­то­гра­фия, на ко­то­рой, ма­лень­кая де­воч­ка Ли­да очень по­хо­жа на ме­ня. Нет, точ­нее я по­хо­жа на неё, по­то­му что де­воч­ка Ли­да — моя ба­буш­ка. Вый­дя из дет­ско­го до­ма, ба­буш­ка по­зна­ко­ми­лась с мо­ло­дым че­ло­ве­ком, ко­то­рый впос­лед­ст­вии стал мо­им де­душ­кой, де­душ­кой То­лей. Они вме­с­те ра­бо­та­ли на од­ном за­во­де, им да­ли квар­ти­ру, по­яви­лось двое сы­но­вей. Та страш­ная ис­то­рия ос­та­лась по­за­ди, но всё рав­но ча­с­то на­по­ми­на­ла о се­бе, не да­ва­ла по­коя. Ма­лень­кая, я ча­с­то ез­ди­ла к ба­буш­ке в гос­ти. Мы с дво­ю­род­ным бра­том по­сто­ян­но спра­ши­ва­ли у неё: «Ба­буш­ка Ли­да, за­чем те­бе два боль­ших хо­ло­диль­ни­ка пол­но­стью за­би­тых едой». Она сдер­жан­но улы­ба­лась, мол­ча, смо­т­ря на нас. Её гла­за на­чи­на­ли бле­с­теть от на­ка­тив­ших­ся слез, но ни­ког­да я не ви­де­ла, чтоб эти сле­зы ка­ти­лись по ее мор­щи­ни­с­тым ще­кам.

Ва­ля Гра­че­ва, 16 лет

В на­сто­я­щее вре­мя наш со­вет­ский во­ин-ос­во­бо­ди­тель ри­су­ет­ся вра­гом и из­го­ем, осо­бен­но в При­бал­тий­ских го­су­дар­ст­вах. В этих стра­нах на­ци­с­там воз­да­ют­ся по­че­с­ти в ви­де па­мят­ни­ков, раз­лич­ных льгот и при­ви­ле­гий. Па­мят­ни­ки на­шим ге­ро­ям за­ме­ня­ют­ся па­мят­ни­ка­ми фа­шист­ским бан­ди­там.
В на­сто­я­щее вре­мя меж­ду Рос­си­ей и Гер­ма­ни­ей сло­жи­лись дру­же­с­кие от­но­ше­ния. Сей­час мы смо­т­рим в гла­за друг дру­гу не как вра­ги, а как рав­но­прав­ные парт­не­ры. В Гер­ма­нии наш со­вет­ский во­ин в по­че­те, за мо­ги­ла­ми и па­мят­ни­ка­ми ос­во­бо­ди­те­лей бе­реж­но уха­жи­ва­ют. В этом го­су­дар­ст­ве нет ни­ка­ких ак­тов ван­да­лиз­ма по от­но­ше­нию к сим­во­лам на­шей по­бе­ды.
Очень бы хо­те­лось, что­бы этот при­мер пе­ре­ня­ли и дру­гие стра­ны.

Ири­на Ка­ни­на, 17 лет

Здрав­ст­вуй, до­ро­гой мой пра­де­душ­ка!

Вой­ну ты встре­тил сол­да­том 579-го ар­тил­ле­рий­ско­го пол­ка 176-й стрел­ко­вой ди­ви­зии.
Кон­ту­жен­ный, по­пал в плен, был от­прав­лен в ла­герь смер­ти, где те­бе вы­ко­ло­ли но­мер 11560. У уз­ни­ков не бы­ло фа­ми­лий. Толь­ко но­ме­ра. А что мог­ло быть ужас­нее для рус­ско­го че­ло­ве­ка, чем плен, не­во­ля.
В ию­ле 1944 го­да бе­жал из ла­ге­ря. Пе­ре­ждал по­го­ню в тран­шее, на­по­ло­ви­ну за­сы­пан­ной зем­лей. Шел но­ча­ми, пи­та­ясь тра­вой и яго­да­ми, по­ка в од­ной де­рев­не не встре­тил­ся с поль­ски­ми пар­ти­за­на­ми.
С этой ми­ну­ты на­ча­лась жизнь, пол­ная со­бы­тий и по­дви­гов. Я бы то­же, как ты, хо­тел уча­ст­во­вать в опас­ных ди­вер­си­он­ных опе­ра­ци­ях. Ес­ли бы вре­мя пе­ре­ме­с­ти­лось на­зад, я бы вме­с­те с то­бой взры­вал мос­ты, пу­с­кал под от­кос вра­же­с­кие эше­ло­ны, брал в плен фа­шист­ских за­хват­чи­ков.
Я знаю, что у те­бя есть мно­го на­град: ме­да­ли, ор­ден Оте­че­ст­вен­ной вой­ны. Но вот на­гра­ду Поль­ской На­род­ной Ре­с­пуб­ли­ки «Крест пар­ти­зан­ский» ты не ви­дел ни­ког­да — она при­шла уже по­сле тво­ей смер­ти.
Я хо­тел бы быть та­ким же от­ча­ян­ным и сме­лым, ка­ким был ты, что быть стать до­стой­ным та­ко­го за­ме­ча­тель­но­го пра­де­да.
Спа­си­бо те­бе и всем ве­те­ра­нам вой­ны за то, что вы, не жа­лея жиз­ни, от­сто­я­ли сво­бо­ду и не­за­ви­си­мость на­шей Ро­ди­ны.

Твой прав­нук Ни­ки­та Греш­нов, уче­ник 4 класса

Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»

Источник

Читать онлайн «Ты вернешься, я знаю»

Автор Анастасия Туманова

Страсти таборных цыган

© Оформление. OOО «Издательство «Эксмо», 2013

Вечером четвертого мая 1888 года в Москву пришла первая гроза. Огромная туча вывалилась из-за Бутырской заставы и разом накрыла собой Петровский парк со знаменитым рестораном «Яр», Тишинский рынок, Большую и Малую Грузинские и Живодерку – маленькую, кривую и грязную улочку, сплошь населенную цыганами. Синие молнии перекатывались по черной громаде из конца в конец, от первого мощного удара грома с куполов церквей разлетелись галки, ветер трепал ветви лип, обрывая молодые листья. Обычно шумная, Живодерка мгновенно опустела: ее обитатели помчались по домам, и последних опоздавших загоняли в двери крупные, тяжелые капли дождя. Целая толпа молодых цыган – уже намокших, хохочущих, поминающих Илью-пророка и Богородицу – ввалилась в Большой дом. Строение это, довольно старое, с покосившимся мезонином, выкрашенное облупившейся голубой краской, утопающее в цветущей сирени, вовсе не было самым большим на Живодерке, значительно уступая в размерах публичному дому мадам Востряковой и высоченной развалюхе купца Щукина. «Большим» его называли цыгане: здесь проживала семья Якова Васильева, дирижера известного в Москве цыганского хора. В Большом доме принимали гостей, проводили репетиции и прослушивания новичков, а также устраивали при необходимости общие сборы. Яков Васильев был вдов, при нем жила его сестра, тоже вдова, со своими детьми, а также дочь Настя, семнадцатилетняя солистка хора, покорившая своим талантом всю Москву.

Со дня на день дочь хоревода должна была выйти замуж. Только вчера свершился наконец окончательный сговор между родителями: Настю сосватали цыгане из Петровского парка, известная и уважаемая семья Волковых. Яков Васильев дал согласие, Настя не возражала, хотя цыгане и решили между собой, что невеста могла бы выглядеть и порадостней.

«Да чего же ей веселиться-то?! – возмущалась Стешка, двоюродная сестра Насти и ее лучшая подруга. – Тоже еще, счастье несказанное, после сватовства самого настоящего князя за этого Волкова выходить! Такой же горлодер, как и все наши, разве что доходу побольше… Но ведь не сиятельный, не ваше благородие!»

Цыгане только похмыкивали, понимая, что Стешка права. Еще год назад в цыганском доме дневал и ночевал князь Сергей Сбежнев – герой турецкой войны, до смерти влюбленный в Настю и попросивший у хоревода ее руки. Яков Васильев растерялся так, что сначала отказал. Его можно было понять: случай действительно из ряда вон. Любую цыганскую примадонну обхаживало множество поклонников из богатейших сословий города, но жениться на цыганке? Князю? Представителю известнейшего дворянского рода? Подобного мезальянса в Москве не случалось давно. Сбежнев, однако, настаивал, и тогда Яков Васильев назначил выкуп: сорок тысяч. Князь согласился. Несмотря на звание и известность, он оказался совсем не богат, и вся осень и половина зимы у него ушли на то, чтобы собрать названную сумму. Цыгане радовались, предвкушая небывалую свадьбу. Настя встречалась с князем под надзором родственников в Большом доме, принимала знаки внимания жениха, от счастья не сияла, но и не печалилась, и все, думалось, уже сладилось.

Источник